Три станции

Восемь утра. Я стоял на гнусной остановке автобуса в своем забитом пригороде. Иначе — не добрался бы до метро. Машина моя была в ремонте второй день и пришлось ехать на общественном транспорте. Снизойти и ехать.
От нечего делать, я разглядывал людей в мелочах и деталях, но по утрам все такие же унылые как и я, и глазу просто не за что было зацепиться.
На остановку так же снизошла большеглазая длинноволосая девушка, низкого роста, настолько стройная, что легко могла бы прослыть излишне худой. Взгляд зацепился.
Почему «снизошла»?
Она явилась на остановку, будто нехотя, окинула присутствующих чрезмерно томным но достаточно безразличным взглядом, и достала из рюкзака толстую книгу. Сразу же отыскала в кармане пару купюр, необходимых для оплаты проезда, ровно без сдачи, и зажав их в горсти, погрузилась в чтение где-то на середине книги.
«Предусмотрительно, – подумал я, – чтобы подольше почитать. Похвально.»
Всё, я нашел себе жертву для утоления эстетического голода во время ожидания автобуса. Я принялся детально её разглядывать.
Простые босоножки, короткие шорты, рубаха, заправленная в них. Красивые ноги. Талия тоже ничего. Волосы покрывали лопатки и верх рюкзака в мелкий цветочек. Там, небось, фотоаппарат лежит, или ноутбук, или блокнот с гелиевой ручкой.. Или другие атрибуты творчества. Девушки..
Миленький носик, ресницы — не очень длинные, но и не короткие. Круглые, но аккуратные черты лица.
Она вдруг подняла глаза, словно кто-то ее окликнул, оглядела присутствующих, мы встретились взглядом. И она снова погрузилась в чтение, чуть высокомерно изогнув бровь. Просканировала толпу, я бы сказал. И сделала какие- то свои выводы.
В этот момент мне показалось, что я знаю почему она так делает. Это защитная реакция, напускная холодность, искусственная агрессия. Я ведь почти знаю, что на самом деле она не такая. Может быть, даже нежная и достаточно преданная.
В автобус она вошла в первую дверь, я — в последнюю. Там в толпе я потерял её из виду и забыл.

Так. О чём это я? Да, точно. Я еду на работу. Унылую.
Зачем ты туда едешь, если она унылая? Ну как вам сказать?
Деньги.
Приехали. Метро. Я зашел в метро и вдруг она, та самая девушка с книгой, обошла меня на турникете. Обошла, в смысле обогнала. Во мне сначала проснулся какой-то сопернический дух, что ли.. а потом, думаю — да ладно, полюбуюсь сзади, чего там..
Я остановился посередине станции, ну мне так удобнее. Она, увлеченно читая, руководствуясь каким-то магическим чутьем, обходя людей, дошла в конец станции. Остановилась и огляделась вокруг. Глаза наши снова встретились.
Она знает, что я наблюдал за ней. Я вижу это по её вновь подскочившей брови. Она будто бросает мне вызов этим ироничным выражением лица. Снова в книгу.
Дразнишься? Не веришь? А вот возьму и подойду!
Пришел поезд, я зашел, втиснулся. Потому, что утреннее метро — это ад.
Я то зашел в свой средний вагон, а в голове надо мной подтрунивала её саркастическая бровь, будто говоря «парень, даже не думай, это не твоего ума дело».
Рядом стояла парочка и громким шепотом выяснила отношения друг другу на ухо, дабы перекричать шум метрополитена. Зачем такое делать? Я слушал их ссору, они как раз заговорили о редеющей частоте их встреч и меня понесло в расчеты вероятности того, что я еще когда-то её увижу, попаду с ней в одно и то же время в один автобус; какова была вероятность того, что она сядет в тот же поезд, что и я? Она ведь могла ехать и в другую сторону?
Меня охватило то чувство, которое душило меня на эскалаторе, когда я поднимался, рассматривая спускавшихся людей. Обязательно какой-то один человек будет скрыт от тебя рекламном щитом. Ты можешь рассмотреть всех и каждого, но вы едете с ровно одинаковой скоростью, и кто-то один, будь то красивая девушка, или твой школьный приятель, будет скрыт от тебя рекламой, сколько не оглядывайся. И ты никогда не узнаешь кто это был. Ощущение судьбы, только наоборот. Ощущение «не судьбы». Ощущение упущенной возможности.
О, Господи! Да о чём я вообще думаю? Сам удивился.
И всё же. Может в этот раз изменить скорость, дабы заглянуть за рекламный щит? Изменить ход событий, чтобы увидеть, кто же она, всё таки?

Едва дверь вагона разъехалась, я выскочил как ошпаренный и перебежал в среднюю дверь следующего вагона, по дороге вглядываясь в толпу выходящих. Дверь сомкнулась, зажевав рубаху на моей левой лопатке, и нос мой оказался в плече какого-то здоровяка, но это было ничего на фоне моей внутренней борьбы.
Со мной никогда раньше такого не случалось. Я никогда раньше не перебегал в другой вагон. Тем более ради девушки. Да и что я вообще когда-то делал ради девушки? Что мы вообще ради них делаем? Зарабатываем деньги? Дарим цветы, осыпаем подарками? А им, может, как раз поступки нужны? Именно что дурацкие рыцарские подвиги?
А, может, она коварная, там уже и думать обо мне забыла, а я тут дурью маюсь в начале рабочего дня?
Ну, во всяком случае, на работу-то я от этого не опоздаю, – подумал я, будто уговаривая себя на глупый поступок.
Фух, была не была!
Дверь отворилась, я выскочил, чуть ли не сбил с ног женщину с большой плетеной корзиной, и подбежал к первой двери последнего вагона.
Нету. Бежать.
Вторая дверь. Нету. Бежать.
Сердце в пятки ушло, надеясь выскочить наружу и оставить меня одного с моим лихачеством.
Я затормозил перед последней дверью поезда.
— Осторожно, двери закрываются, следующая станция..
Дверь захлопнулась прямо между нами. Она смотрела на меня изумленная, безо всякого высокомерия, без напыщенности, нарочитой загадочности. Она смотрела, такая простая, искренняя, глубокая. Этот взгляд можно было счесть бесконечно влюбленным.
Вот что делают подвиги.
Это длилось всего две-три секунды, всего одно мгновение, но от переизбытка адреналина, видимо, я вцепился в каждую деталь.
Она стояла тут, рядом, всего в десятке сантиметров от меня, но через стекло, и уже, считайте, в другом измерении. Через секунду она уедет и мне, казалось, я хочу умереть, если это случится.
Удивительно, как за пару взглядов и три станции, она изменила моём сознание.
Будто для полноты ощущений она притронулась ладонью к стеклу.
Я уже не хотел на работу. Никогда.
— Пассажиры, отпустите, пожалуйста, двери, – послышалось изнутри вагона и двери клацнули на пару миллиметров.
— Пассажиры, отпустите, пожалуйста, двери, – повторили, открыв двери настежь, и я, не думая, бросился в вагон, чуть ли не обняв её, лишь бы меня не располовинило.
Она втянула меня за рубашку. Дверь захлопнулась, уже не прищемив меня около моей левой лопатки. Поезд тронулся. Я улыбался ей сверху вниз победной улыбкой, и чувствовал, что тронулся вместе с поездом, только, похоже умом. А она, смущенно, опустила свои большие глаза вниз и разжала пальцы. На моей рубашке.